ПРЕМЬЕРА
23 сентября 2005

Унгурмуйжа

Москва

Тель-Авив

Пекин

Токио

ЗАКРЫТИЕ СЕЗОНА
12 октября 2005

Болдерая

РЕФЛЕКТ
2 сентября 2006

Баффало-Гроу

ТЕЛЬ-АВИВ
Израиль

Действующие лица:

Евгений
Пётр
Я
1-й гомосексуалист
2-й гомосексуалист
Жена

Акт 1

Действие первого акта разворачивается в уютном тель-авивском садике, где по субботам обычно встречаются гомосексуалисты. Пётр сидит на скамейке, лицо его в тени — так, что на известном расстоянии его можно принять за Луку. Я стою позади, положив руки ему на плечи. Руки видны в тусклом свете фонаря, но меня самого не видно. Евгений отсутствует.

ЕВГЕНИЙ (стремительно появляясь): Лука! Или объявись, или сделайся Петром!

Пётр медленно наклоняется вперёд, лицо появляется на свет, и становится ясно, что он и есть Лука, который сделался Петром.

ПЁТР (как бы дивясь в себе происходящему): Лука! Или объявись, или сделайся Петром!

Я медленно снимаю руки с плеч Петра и окончательно пропадаю во тьме: становится ясно, на самом деле Лука — я, оставивший Петра и не пожелавший объявиться.

Входят гомосексуалисты.

1-й ГОМОСЕКСУАЛИСТ: Ма зэ?

ЕВГЕНИЙ (убедительно): Лука! Или объявись, или сделайся Петром!

2-й ГОМОСЕКСУАЛИСТ: Слиха, ло эванти...

1-й ГОМОСЕКСУАЛИСТ: Стам штуёт. Бо нилех.

ПЁТР (умоляюще): Лука! Или объявись, или сделайся Петром!

Я в образе Луки внезапно появляюсь из кустов.

Гомосексуалисты, пятясь, ретируются

Конец 1-го акта.

Акт 2

Действие второго акта разворачивается в моей тель-авивской квартире, пятнадцать минут спустя.

ЕВГЕНИЙ (разливая по рюмкам): Лука! Или объявись, или сделайся Петром!

Входит жена.

ПЁТР (умоляюще): Лука! Или объявись, или сделайся Петром!

Жена наливает себе, лихо опрокидывает, подмигивает всем присутствующим, выходит.

Немая сцена: Пётр с тоской смотрит в пустую рюмку, я на Петра, Евгений с волнением — вслед жене.

Конец второго акта.

Примечание режиссёра

Сценическое пространство было изначально выбрано с тем, чтобы оставить простор для неожиданности и импровизации. Так, в первом Акте Луку не удалось найти никому из «аккредитованных» персонажей, зато эту работу с лёгкостью выполнили персонажи непредвиденные, «из зала». Их андрогинный характер в конечном итоге подчёркивает неслучайность этого «случайного» вмешательства. Во втором, полностью импровизированном, акте содержится намёк на то, что Лукой может оказаться некто, с самого начала пребывающий за рамками повествования, при этом всегда пребывающий «на фоне» происходящего, почти слившийся с этим фоном, почти неразличимый, в одно мгновение — проявившийся, ставший.

Текст: Дмитрий Дейч (Тель-Авив, Израиль)